Прокурор - Страница 127

127

Поколебавшись, Владимир Харитонович произнес:

- Да, видимо, нужно выложить вам все до конца...

Он посвятил Ингу Казимировну в то, что было когда-то в Дубровске между Измайловым и Мариной Антоновной, сказал и про первую дочь, затем ознакомил с предсмертной запиской Марины Антоновны, поделился впечатлениями о встрече с Альбиной.

- Есть еще один факт, который мне удалось установить, - сказал Владимир Харитонович. - Незадолго до всей этой истории у Марины Антоновны были неприятности на работе. Ревизия установила в общежитии медицинского училища большую недостачу постельного белья, одеял и другого имущества. Материально ответственным лицом являлась Марина Белоус. Директор училища буквально рвал и метал, хотел отдать ее под суд. И вдруг, к удивлению всех работников общежития, дело замяли. Марина Антоновна в течение двух-трех дней покрыла недостачу и как ни в чем не бывало продолжала работать комендантом...

- Знаете, Владимир Харитонович, - призналась Гранская, - все эти сведения прямо оглушили меня.

- Понимаю, как не понять.

- Как это все связать?

- Вот-вот! Я сам уже не понимал, что к чему. И когда Степан Герасимович сказал мне о Козолупе, я задумался. Возможно, это цепь случайностей, не связанных между собой событий. В жизни разное бывает... Вы сколько пробудете в Рдянске? - спросил он.

- Сегодня же еду в Южноморск. С постановлением на арест Козолупа.

- Вам, как говорится, и карты в руки. Попытайтесь узнать у него о встрече с Измайловым. И насчет Марины Белоус тоже.

- Непременно, - пообещала Инга Казимировна.

* * *

Утром за Бариновой в дом отдыха приехал Виктор Берестов. Дорогой они говорили о Наде Урусовой, о Павлинке. Девочка поправлялась. Флора сказала, что хотела бы навестить их.

- А что, зайдите, Надя будет рада, - сказал Берестов и, помолчав, смущенно добавил: - Вот, в загс решили...

- Ой, поздравляю! - воскликнула Флора. - Честное слово, я так рада за вас обоих!

- Свидетельницей пойдете? - улыбнулся шофер.

- С удовольствием! А где будете играть свадьбу?

- Хотим в деревне, у ее родителей.

- Пригласите?

- Раз беретесь ручаться за нас... Посадим по левую руку от невесты...

И у Виктора, и у Флоры было прекрасное настроение. Но когда они въехали на территорию фабрики, обоим бросилось в глаза странное поведение людей.

Охранник, отворивший ворота, был суров. Во дворе стояло несколько рабочих. Они с серьезными лицами обсуждали что-то.

Журналистка зашла в приемную Зарембы. Фадей Борисович отдавал какое-то распоряжение секретарю.

- У нас несчастье, - сказал он Бариновой, протягивая свою огромную пухлую руку. - Прямо как обухом по голове! Такого работника потеряли!..

- А что случилось? - спросила девушка, заражаясь его тревожным настроением.

- Убит Козолуп, - скорбно произнес директор. - Погиб на посту, как герой.

- Не может быть! - только и вымолвила Флора.

Она вспомнила его красивое улыбчивое лицо, восторженный, так и не законченный рассказ о работе. Весть о смерти поразила девушку еще и потому, что он был молод. Алексей так и стоял у нее перед глазами, в модных вельветовых джинсах, туфлях с блестящими полосками и металлической цепочкой на руке.

- Извините, Флора Юрьевна, я еду на место гибели, - продолжал Фадей Борисович. - Ужасная смерть! И героическая! На Алексея Романовича напали бандиты. Ведь он вез ценности, товар! Мне сообщили из милиции, что он защищался до последнего. Хотел сохранить государственное добро...

- Можно, я с вами? - вырвалось у журналистки.

- Зачем? - покачал головой Заремба.

- Для дела, - сказала Баринова.

Заремба вопросительно посмотрел на нее.

- Понимаю, Фадей Борисович, это горе, это несчастье... Давайте покажем в передаче...

- Ни в коем случае! - решительно заявил директор. - Передача должна быть светлой, так сказать, в мажоре!

- Но ведь жизнь состоит не только из радостей! Тем более, вы говорите, что Козолуп погиб, как герой! Рассказ об этом только поднимет передачу, сделает более жизненной, человечной!

Заремба заколебался.

- Ведь у его товарищей, у вас лично найдутся слова, чтобы сказать о погибшем светло и торжественно? - уговаривала журналистка.

- Конечно, найдутся! - воскликнул директор. - Едем, - махнул он рукой.

- Мне нужно полчаса. Надо связаться с начальством и съемочной группой.

Баринова засела за телефон. Великих трудов стоило ей убедить руководство областного телевидения провести нужную съемку. Немало усилий ушло на уговоры режиссера и оператора поехать на место происшествия, благо снимали они в соседнем районе.

Наконец отправились.

- А вы знаете, ваше присутствие даже поможет мне, - сказал журналистке Заремба, уже сидя в машине. - Не умею утешать...

Утешать надо было вдову Козолупа. Заехали за ней домой. Она была совсем молода, почти девчонка. Горе, казалось, лишило ее воли. Она покорно села в служебную "Волгу" Фадея Борисовича и всю дорогу молчала, забившись в угол на заднем сиденье.

Заремба был тоже подавлен. Только время от времени вздыхал.

Виктор Берестов сосредоточенно вел машину и ни разу не посмотрел на пассажиров.

Ехали долго.

Вдруг вдова Козолупа закатила глаза.

- Остановитесь, Виктор! - крикнула Флора. - Ей плохо! Воды!..

Вместо этого Берестов рванул вперед и скоро свернул с шоссе к небольшому ручью.

Молодой женщине брызнули в лицо холодной водой, положили на грудь смоченный в ручье платок и раскрыли настежь все дверцы машины.

Когда вдова пришла в себя, Флора обхватила ее за плечи. Та тихо плакала.

...На месте происшествия было несколько легковых машин с надписью "Милиция" и знакомый Бариновой "рафик" с телевидения.

127