Прокурор - Страница 55

- Уговорили, - кивнул Володя и снова зашагал по лесной тропинке.

- Я бы тоже с удовольствием, - искренне признался Захар Петрович, а сам подумал: "Хоть на край света, лишь бы подальше от всех неприятностей".

- Ну и выкроил бы дней десять.

- Не могу, - вздохнул Захар Петрович.

Сказать правду жене он не мог: никто на самом деле не пустит его в отпуск, пока не разрешится эта история с Белоусами. А после проверки, может, отпустят навсегда.

Они вышли из леса. На большой площади раскинулись участки садового товарищества. Слышался перестук молотков, повизгивали пилы - строились.

- Привет коллегам-мичуринцам! - радостно встретил их Межерицкий. Он был в своем необъятном комбинезоне.

Из-за времянки вышла Лиля, жена Бориса Матвеевича, а затем выскочили и сыновья - долговязый близорукий Мишка и Матвейка, мальчик лет десяти, светловолосый, как отец, полный и розовый: загар к нему не приставал.

В их сопровождении Измайловы пошли к своей палатке, где и оставили поклажу. Галина начала готовить ужин, болтая с Лилей. Дети тут же исчезли, у них были свои дела. А Захар Петрович с Борисом Матвеевичем принялись осматривать участок.

- Что делать с тлей? - сокрушался Измайлов, обнаруживая вредителей почти на каждом деревце.

- Это у всех, не волнуйся. Во вторник приедут опылять. Сразу все участки обработают, - успокоил Межерицкий.

- Слава богу!

- Конечно. Мы подумали, что каждому в отдельности с этой заразой не справиться. Ну, потравлю я их, а они к тебе переползут... Вот и договорились с колхозом...

- Скинулись? - улыбнулся Захар Петрович.

- По полтора целковых. Это по-божески, правда?

- О чем речь! Один распылитель, если приобретать, и то...

- В этом и сила коллектива! - засмеялся Межерицкий.

- А насчет дороги? - поинтересовался Захар Петрович.

- Порядок. Через неделю начнут.

- Вот видишь, обошлись и без меня.

- Вроде бы обошлись, а вроде бы и...

Захар Петрович подозрительно посмотрел на приятеля.

- Что значит "вроде"?

- Главный козырь у нас - что и ты тут садовничаешь. А так бы хрена лысого уговорили Кулагина.

- Фантазируешь? - усмехнулся Измайлов.

Межерицкий ничего не ответил и поманил за собой Захара Петровича. Они перешагнули кустики крыжовника - границу участков.

- Помоги мне.

И Борис Матвеевич взялся за очищенный от веток ствол ели, предназначенный на балку, с комля, Захар Петрович - за вершину. Надо было водрузить его на козлы.

- Раз-два - взяли! - скомандовал Межерицкий.

Измайлов хотел резко выпрямиться и... Шершавое бревно выпало из рук. Резкая боль опоясала спину, схватила, словно в тиски.

- Что с тобой, старик? - бросился к нему Борис Матвеевич.

Захар Петрович так и остался стоять согнувшись - разогнуться он не мог.

Подбежали Галина и Лиля.

- Не могу, - прохрипел Захар Петрович. - Вступило что-то.

Его отволокли в палатку, уложили на раскладушку. При каждом движении он стискивал зубы - такой резкой была боль.

Межерицкий, расспросив Измайлова, какого характера боль, и прощупав его поясничную область, резюмировал:

- Обычный радикулит.

- Никогда не жаловался, - сказала изрядно перепуганная Галина.

- Поживешь - до всего доживешь, - усмехнулся Межерицкий. - Рождаемся мы в основном здоровенькими.

- Я знаю, что ты сидел в автобусе у открытого окна. Говорила же, пересядь...

- Ерунда, - морщась от боли, отмахнулся Захар Петрович. - Век не боялся сквозняков...

- Тогда отчего же? - спросила жена.

- В половине случаев - после тяжелых психических травм, - сказал Борис Матвеевич.

- Стрессы, товарищи, стрессы, - покачала головой Лиля врач-отоларинголог. - На работе психуем, дома тоже. А все потому, что жизнь такая - все бегом, бегом, начальство грубит нам, мы - подчиненным, злость срываем на детях...

- Стресс стрессу рознь, - заметил Борис Матвеевич. - Тепличные условия тоже вредны. Человеку борьба необходима, без нее он, как улитка, выковырни из раковины и бери голыми руками... Довоспитаешься ты, неожиданно напустился он на свою жену. - Вырастут наши оболтусы улитками...

- Нашел время! - сердито откликнулась Лиля. - Лучше подумай, как помочь Захару.

- Послушай, старик, потерпеть можешь? - обратился Межерицкий к Измайлову.

- Смогу.

- Надо, брат-мичуринец... Галина, помоги ему надеть рубашку. Отвезем твоего благоверного домой...

Межерицкий вышел.

- За каким чертом он заставил тебя возиться с этими проклятыми бревнами! - сокрушалась Лиля.

- Только при нем не ляпни это, - попросил Захар Петрович. - Не видишь, он и так переживает...

Межерицкий подогнал свой "Запорожец" к палатке. Галина села на заднее сиденье. Долго пристраивала Захара Петровича, чтобы поменьше чувствовалась тряска.

Борис Матвеевич вел машину с предельной осторожностью. Но все равно каждый ухаб, каждая выбоина отдавались резкой болью.

- Значит, ты считаешь, это у него от нервов? - допытывалась Галина у Межерицкого.

Тот посмотрел через плечо на Измайлова:

- Скажи, у тебя нет никаких неприятностей?

Захар Петрович процедил сквозь зубы:

- Вроде нет...

А сам подумал: "Знал бы Борис, в каком нервном напряжении живу я последние недели. И еще этот приезд Авдеева..."

- Может, в горкоме намылили голову? - продолжал расспрашивать Межерицкий.

Измайлов отрицательно покачал головой.

- Брось, Захар, - в сердцах сказала Галина. - Это, конечно, твоя работа. Думаешь, я не вижу? Ты совершенно измотан. Просто не хочется иной раз спрашивать тебя, растравлять... Тут не то что радикулит... - Она не договорила и тяжело вздохнула. - Скажи хоть ты ему, Боря, поберечься надо.