Прокурор - Страница 66

Петров был заместителем начальника горотдела внутренних дел, а Бабаянц - зять председателя горисполкома, и к тому же директор автобазы.

- Но ты ведь знаешь, я не обращался к Самсонову по поводу отделки квартиры. И не видел ее, пока нам не выдали ордер! - сказал Захар Петрович, обращаясь к жене. А потом - к Межерицкому: - Честное слово, Боря!

- Я тебе верю, - похлопал его по руке приятель.

Но Измайлову показалось, что Межерицкий не верит. И от этого было почему-то неловко, стыдно.

Потом уже, дома, Захар Петрович думал о том, что стыдно ему стало вот почему: сто двадцать одна семья, проживающая в их доме, обижена, оскорблена и обременена чьим-то заведомо нерадивым трудом, а он и еще двое счастливчиков освобождены от забот и хлопот.

За какие такие заслуги? Ведь они, эти остальные, такие же трудяги, как и он. У каждого свое дело, свой участок работы. Даже посложнее, может быть. И, например, как у Бори Межерицкого, не менее ответственный. Ведь он, прокурор, и рабочий у станка на заводе Самсонова равны по существу и по закону. Они имеют равное право на жилье...

- Почему ты мне не сказала об этом раньше? - спросил Измайлов жену, когда они пришли к себе.

- Господи, да я сама узнала об этом недавно...

Настроение было испорчено. Захар Петрович хотел было опять засесть за свои деревянные скульптуры, но не смог - боли в пояснице усилились.

Он лег с книжкой, но не читалось.

Измайлов почему-то вспомнил слова, оброненные как-то Зарубиным, что прокурору вредно долго засиживаться на одном месте. Тогда Захару Петровичу показалось, что прокурор области не совсем прав: чем дольше работаешь в районе или в городе, тем лучше знаешь людей, их проблемы и нужды и, разумеется, местные "болячки". Теперь же он понял, что имел в виду Степан Герасимович.

Взять хотя бы сегодняшний случай. Он, прокурор города Измайлов, получил квартиру в доме, построенном заводом. Одна деталь: его квартиру отделали лучше других. И пусть он этого не знал, но ведь Самсонов же знает!

Захар Петрович пожалел, что говорил с Самсоновым не так, как надо было говорить на самом деле, - строго и требовательно. То, что огрехов у директора хватает, видно очень хорошо.

Значит, миндальничал? Боялся испортить отношения?

Так вот, наверное, почему Самсонов уверен, что и на этот раз его "волевые" действия сойдут ему с рук. Как и в прошлом году.

"Вот что для него означают паркет и моющиеся обои!" - с горечью размышлял Захар Петрович.

И подумал: в сущности сколько в нашей жизни мелочей - еда, одежда, квартира. Каждодневные заботы, от которых вас незаметно могут избавить вот такие "доброхоты", чтобы потом потребовать за них соответствующую плату на что-то закрыть глаза, что-то посчитать "отдельными недочетами"...

Мелочи... А если посерьезнее? Например, устройство сына или дочери в "престижный" институт, потом - на "теплое местечко". Тогда и услужить надо будет соответственно - не заметить хищение, простить взятку, а то и еще похуже...

"Да, - вздохнул Захар Петрович, - Степан Герасимович все-таки прав. Семь лет я в Зорянске. Оброс друзьями, знакомыми. С кем-то ездил на пикник, у кого-то был на дне рождения, у кого-то на свадьбе. И, наверное, кто-то мне уже сделал услуги. Всего ведь не упомнишь. Хожу в магазин, бываю у врачей. Да и Галина с Володей тоже вращаются среди людей. Конечно, нельзя всех считать корыстными, расчетливыми, но ведь и таковых хватает..."

Размышления Захара Петровича прервал звонок Гранской. Инга Казимировна справлялась о здоровье. Она не была в прокуратуре, когда Измайлов беседовал с Самсоновым.

- На поправку, - неопределенно ответил Захар Петрович. - У вас ко мне дело?

- Элементарная забота подчиненного, - сказала Гранская, и он почувствовал, что она улыбается. - Выздоравливайте. И поменьше думайте о работе...

- Марчука задержали? - все-таки спросил Захар Петрович.

- Упустили... Малый оказался не промах... И еще, Захар Петрович, отпечатки пальцев Марчука не обнаружены на баранке машины, в которой погиб Зубцов.

- Значит, это не он сидел за рулем "Жигуленка"?

- Не знаю, - откровенно призналась следователь. - Кроме отпечатков пальцев самого Зубцова, на баранке иных отпечатков нет. Но ведь был другой человек, который вел машину... Короче, картинка не складывается...

* * *

Как удалось Марчуку скрыться, выяснилось несколько позже - когда в прокуратуру приехал Коршунов.

- Марчук провел не только вас, - сказал старший лейтенант. - Мы тоже прохлопали ушами...

- Как же так, - усмехнулась Инга Казимировна. - Я одна. И женщина. А у вас столько прекрасно натренированных мужчин... - И уже серьезно спросила: - Рассказывайте, что за штуку он еще выкинул?

- Понимаете, сегодня поступило заявление. Из пионерского лагеря "Огонек". Пропала лодка с мотором... Вы знаете, где находится этот лагерь?

- Знаю, - кивнула Гранская. - Километрах в четырех от железнодорожного моста, у речки.

- Вот именно... Ну, начальник думал, что кто-нибудь из ребят. Срочный сбор, конечно... Короче, ЧП. Главное, цепь вырвана из причала с мясом. Если бы кто свой - отомкнул бы ключом. А то увели прямо с замком и цепью... Дали знать в милицию. Когда доложили Никулину, он тут же подумал: а не наш ли это беглец?

- А что, предположение правильное, - кивнула Инга Казимировна.

- Точное! - подтвердил Коршунов. - У моста поезд замедляет ход. Спрыгнуть не так уж трудно. А вокруг берегов речки - заросли камыша. С головой укроет. Марчук, наверное, знал: на первой же станции его ждут. Шоссе тоже перекрыты... Я думаю, он спрыгнул с поезда, до темноты отсиделся в кустах. Может быть, заприметил, что недалеко пионерлагерь и пристань с лодками... Вот и выбрал с мотором. Только одна такая, другие все с веслами... Умыкнул лодку, проплыл километра два без мотора, по течению, а потом завел его... И поминай как звали...