Прокурор - Страница 74

Хорошо, если эти "встряски" не кончаются любовными похождениями...

От этих мыслей Инге Казимировне стало не по себе. Но она решила не давать воли подозрениям. И снова вернулась к размышлениям об Измайлове, о приключившейся с ним истории, связанной с женщиной. Причем она вспомнила, как год назад Захар Петрович намекнул Гранской, что знает о ее отношениях с Кириллом. Не обсуждая тогда этого вопроса, Измайлов только заметил: пусть она не забывает о том, что работает в прокуратуре, ибо это ко многому обязывает...

"Неужели Измайлов из тех, кто проповедует воду, а сам пьет вино?" ужаснулась Инга Казимировна, потому что считала ханжество отвратительнейшим из пороков.

Эта мысль, как нудная, утомляющая душу и тело зубная боль, не покидала ее. Когда Инга Казимировна ехала с пляжа в гостиницу, когда сидела в номере, время от времени звоня домой Марчуку (ей по-прежнему никто не отвечал).

Нелегко было вот так, как говорится, в один прекрасный день переменить в корне мнение о человеке, с которым связано семь лет совместной службы и, сказать откровенно, дружбы и доверия. Все ее существо протестовало против этого. В конце концов, она сама за полтора десятка лет следственной работы научилась разбираться в людях. И опыт давал ей основания предполагать, что услышанное сегодня от Грача - просто сплетня.

Инга Казимировна предположила, что кто-то хотел оболгать Измайлова преднамеренно, из чувства мести. И сделал это, видимо, человек, преступивший закон и поплатившийся за это. Преступники способны и не на такое. Сколько раз ей самой угрожали по телефону, в подметных письмах...

У Гранской разболелась голова. То ли от этих невеселых мыслей, то ли от того, что перегрелась на пляже. Добравшись до гостиницы, она прилегла на постель и незаметно задремала. А когда проснулась, вспомнила: по плану у нее было намечено зайти сегодня в прокуратуру города, поставить отметку в командировочном удостоверении, поговорить с коллегами...

Там она познакомилась с прокурором Южноморска Вадимом Лукьяновичем Труниным. Загорелый, как, впрочем, почти все жители этого южного города, с бородкой и густой каштановой шевелюрой, Трунин, узнав, что она из Зорянска, поинтересовался:

- Как там поживает Измайлов?

- В трудах и заботах, - ответила Гранская. - Уж вам этого объяснять не надо...

- Да уж знаю, - кивнул Вадим Лукьянович. - Интересный он человек, своеобразный. Мы познакомились в Москве, в Институте усовершенствования...

Трунин был одних лет с Гранской. Правда, в его петлицах сверкали две звезды советника юстиции, а у нее лишь четыре звездочки юриста первого класса.

- Впервые в Южноморске? - неожиданно спросил прокурор.

- Впервые, - подтвердила Инга Казимировна.

- Нравится?

- Еще бы! - воскликнула Инга Казимировна.

- Я очень люблю наш край, и особенно весну. Сколько у нас птиц! Лебеди, гуси, цапли, утки. Сонмы! Между прочим, водится здесь интересная птица. Утка-пеганка. Знаете, где она выводит птенцов?

- Понятия не имею.

- В лисьих норах.

- В заброшенных, что ли?

- Да нет. Вместе с хозяйкой, рыжей проказницей...

- Ну и ну! - покачала головой Инга Казимировна. Она все больше удивлялась тому, что сообщал ей Трунин. - Так ведь даже дети знают, что лисичка-сестричка особо охоча до курочек и уточек...

- А вот пеганок и ее детишек почему-то не трогает. - Вадим Лукьянович развел руками: - Загадка природы. Ученые ломают головы, а понять сей парадокс не могут...

Гранская, как зачарованная, смотрела в распахнутое окно, на лиманы, которым, казалось, не было конца и края, и, думая о чем-то своем, вдруг резко повернулась к Трунину и спросила:

- Вадим Лукьянович, а что можете сказать о вашей сувенирной фабрике?

Трунин рассмеялся.

- Что в этом смешного? - спросила Гранская.

- Следователь есть следователь, - продолжал улыбаться прокурор.

- Я понимаю, может быть, не к месту... - оправдывалась Инга Казимировна.

- К месту, - серьезно сказал Трунин. - Знакомо. Сам начинал в прокуратуре со следственной работы... Значит, подцепили кого-то из зарембовских?

- Подцепили. Но рыбка с крючка сорвалась. Впрочем, может, это вообще ложный ход...

И она коротко рассказала об истории обнаружения в Зорянске чемодана с дефицитом, гибели радиомастера Зубцова и непонятном поведении Марчука.

- Понимаете, пока что бесспорно одно: целлофановые сумки, найденные в том чемодане, производятся на вашей сувенирной фабрике, - закончила Гранская.

- Ну, что я могу сказать о фабрике, - выслушав следователя, сказал прокурор города. - На всех совещаниях, собраниях и заседаниях Зарембу хвалят.

Инга Казимировна вспомнила по ассоциации: у них, в Зорянске, говоря о машиностроительном заводе, тоже прежде всего называют директора. Самсоновский завод, самсоновские рабочие...

- Даже ставят в пример другим, - продолжал Трунин. - И дисциплина на высоте, и культура производства. Пьянства вообще не наблюдается. Не говоря уже о том, что план перевыполняется ежемесячно.

- А хищения, мелкое воровство?

- Насколько я знаю, в этом отношении спокойно. Никаких сигналов от ревизоров, народных контролеров... Впрочем, я бы посоветовал вам поинтересоваться в городском управлении милиции. Может быть, что-то прошло мимо нас...

- Да, - заметила Инга Казимировна, - прямо идеальное предприятие...

- Наверное, свои проблемы есть. И нарушения тоже, уверен. Только их меньше, чем на других. Буквально в прошлом месяце с администрацией фабрики конфликтовал один рабочий. По поводу незаконного увольнения. Обратился к нам. Предъявили иск... Суд восстановил его на работу. - Вадим Лукьянович помолчал и добавил: - Но самое странное, после восстановления он вдруг сам ушел с фабрики, по собственному желанию...