Прокурор - Страница 87

- Да, - подтвердила следователь.

- Мы отделили их друг от друга. Теперь можно было проследить последовательность наслоений.

- То есть узнать последовательно, в каких местах побывал обладатель этих туфель? - уточнила Гранская.

- Совершенно верно. Состав первого слоя - легкая песчаная почва. Вкрапления пыльцы с цветов акации.

"Южноморск", - мелькнуло в голове Инги Казимировны.

Она вспомнила этот симпатичный курортный городок с акациевыми скверами, с ветрами, приносящими степной воздух, и песчаными пляжами.

- Дальше следует слой желтой глины. В нем мы обнаружили семена тополя с волокнами.

Он взял другую фотографию, на которой были обведены карандашом следы семян.

- Тополь, тополь... - задумалась Инга Казимировна.

И вдруг представила себе улицы и переулки, прилегающие к железной дороге в Зорянске. Там росло множество тополей, и, когда они отцветали, тротуары, как порошей, были устланы тополиным пухом.

Видя улыбку на лице следователя, эксперт положил рядом с фотографией с тополиными семенами другой снимок. На нем тоже были отмечены аналогичные семена.

- Это образец почвы из мешочка номер семь...

- Второй Железнодорожный переулок, - сказала Гранская. - Значит, Марчук там побывал.

- Двинемся дальше. - Эксперт взял несколько новых фотографий и положил их по паре: - Смотрите, частицы фекалий коровы...

- Навоз?

- Да, обыкновенный коровий навоз. Подошва исследуемых туфель соприкасалась с ним. И еще характерные особенности этого слоя - остатки, типичные для торфяников: частицы сгнившего мха-сфагнума и другое...

- Точно, верно, - кивала следователь.

Во дворе Зубцовых она обратила внимание на то, что земля под цветником была сдобрена торфом.

- Растения, - продолжал эксперт. - Семена турецкой гвоздики, пыльца цветов пиона и георгина.

"Выходит, из Второго Железнодорожного Марчук отправился к Зубцовым..."

- Это как-то согласуется с вашими предположениями? - спросил эксперт.

- Пока да.

И новая серия фотографий.

- Тут, по-моему, есть небольшая загадка, - сказал эксперт, беря в руки два снимка. - Я сначала не мог понять, что это такое. Частицы кожуры семян хлопчатника...

- Чего? - удивилась следователь.

- Хлопчатника. Видите, остатки хлопкового волокна. Частицы имеются и на подошве, и в образцах. - Он посмотрел на номер вещественного доказательства: - Восьмой мешочек.

- Это на шоссе! - воскликнула Гранская. - На том самом повороте!

Последнее заявление эксперта больше всего взволновало ее. Следовал вывод: Марчук действительно побывал на месте гибели Зубцова! Но не мог же он быть одновременно и в Южноморске?

- Странно, откуда в наших местах хлопок? - задумчиво произнес эксперт. - Овсяная полова, - ткнул он пальцем в отмеченное место на снимке, - это я понимаю...

- Да, там рядом поле с овсом, - вспомнила Гранская.

- Но вот хлопок... - он развел руками.

- Значит, можно с уверенностью утверждать, что Марчук был на двенадцатом километре шоссе? - Гранской еще раз хотелось услышать подтверждение этому чрезвычайно важному для следствия открытию.

- Разумеется, - сказал эксперт.

Из его дальнейших объяснений Инга Казимировна поняла, что Марчук не спускался вниз, в овраг, чтобы убедиться в смерти Зубцова (это предположение выдвигал Коршунов). Зато материалы исследования подтвердили, что с места аварии, возможно, преступник снова вернулся во Второй Железнодорожный переулок - это объективно зафиксировали снимки.

Картинка, как любила говорить Гранская, сложилась.

Теперь было известно, где и в какой последовательности побывал Марчук в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое июня.

- Вы просто маг! - не удержалась Инга Казимировна.

Она была готова расцеловать этого молоденького кандидата наук.

- Маг? - удивился он. - Ординарное исследование. Можно сказать, хрестоматийное... У меня будет к вам одна просьба...

- Ради бога! - откликнулась Гранская.

- Меня интересует вопрос, как в наши места попал хлопок. Это ведь не Средняя Азия... Не посчитайте за труд, позвоните, если разгадаете эту тайну, - широко улыбнулся эксперт.

- Непременно, - пообещала Гранская.

Когда она села в машину, Кирилл удивленно посмотрел на нее:

- Ты что это сияешь, как солнышко?

- В жизни следователя тоже бывают радости. Я имею в виду служебные...

* * *

Настроение Измайлова после возвращения из Рдянска не осталось незамеченным его сотрудниками. Правда, прокурор, как обычно, явился к девяти. Ознакомился с почтой, принесенной ему Вероникой Савельевной. Принял срочных посетителей. Казалось, он был спокоен и деловит. Но все же с ним явно что-то происходило. То вызвал секретаря и долго вспоминал зачем. Попросил ее заказать междугородный разговор с Хановеем, родиной жены, а потом отменил заказ. Просидел над простым ответом по поводу жалобы в газету битый час, тогда как обычно управлялся минут за десять пятнадцать. И что поразило Веронику Савельевну: в документе, который он дал для печатания на машинке, были ошибки и несогласованности. Никогда за Измайловым такого не наблюдалось, он всегда строго следил за стилем и грамотностью.

Вероника Савельевна призвала на помощь Ракитову, чтобы сообща поправить текст: указать прокурору на огрехи она не решилась.

Состояние начальника вслух не обсуждалось, хотя все знали (со слухов, заполонивших город), что у Измайлова неприятности. Слухи были такие, каким трудно было поверить: связался с какой-то женщиной, даже прижил с ней ребенка. Но и не поверить как будто было нельзя, потому что слухи якобы исходили из прокуратуры области.